Александр Солдатов: «Храм должен быть совершенно необычным»
Один из лучших иконописцев России Александр Солдатов приехал в Северную Осетию, чтобы расписать храм Новомучеников и исповедников российских, который построили на территории школы №1 в Беслане. Иконописец рассказал корреспонденту газеты «Слово» о том, как проходит процесс росписи, что и кто будет изображен на стенах храма, и почему этот проект для него является особенным.
- Вы являетесь преподавателем Иконописной школы при Московской духовной академии, а также входите в состав экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации, созданного в 2016 году Священным Синодом Русской православной Церкви, расскажите, как Вы оказались здесь?
- Почти 30 лет я преподаю в Московской духовной академии, и один из моих выпускников - Самсон Марзоев - живет и работает во Владикавказе. Он начал делать в этом храме Иконостас (иконостас - алтарная перегородка с рядами икон, отделяющая алтарь от основной части православного храма, - прим. ред.), и так как я его преподаватель, он со мной советовался по проекту алтарной перегородки. В какой-то момент он попросил меня подключиться к проекту и помочь. Мраморную часть Иконостаса сделал Самсон, а уже живопись на нем сделал я. Когда сюда приехал и увидел здесь все, я этим проникся и остался работать.
- Почему Вы решили здесь остаться, что для Вас означает этот проект?
- С одной стороны, тут место предельного обострения зла, которое только может быть, - всем известны страшные события 2004 года. Но на том месте, где появление зла максимальное, затем должно появиться что-то, наоборот, чрезвычайно красивое и доброе – оно так всегда бывает. Попав сюда первый раз, почувствовав все эти переживания, – слезы, страдания, сочувствие, у меня появилось желание поучаствовать в создании на этом месте чего-то необыкновенно светлого, красивого и доброго. Для меня сразу стало понятно, что храм должен быть необычным, совершенно необычным. Здесь все должно быть предельно красиво, радостно и воодушевляюще, поэтому тут и иконографическая программа росписи совершенно специфическая.
- Расскажите о программе росписи, что здесь будет изображено?
- Когда я сюда приехал, сразу почувствовал, что помимо традиционных православных росписей, на стенах храма должны быть изображены все без исключения погибшие. Это обсуждалось с матерями погибших детей, с бывшими заложниками, оказалось, что и до меня уже были такие мысли у создателей храма. Мы решили, что изобразим всех погибших вообще, не исключая абсолютно никого - ни детей, ни взрослых, ни православных, ни мусульман, ни атеистов, ни воинов - конечно же, с согласия их родственников, если они не согласны, то мы этого делать не будем. В изображениях будет определенная иерархия - самые маленькие, самые невинные будут выше над куполом, целые семьи, которых не хочется разделять даже на рисунках, будут отдельно от одиночных и двойных фигур. Погибшие спецназовцы будут изображены при входе, на столбах – так они будут исполнять свою миссию охранителей в храме. Все образы будут узнаваемыми, то есть их будут срисовывать с фотографий. Православные темы будут изображены в двух богословских линиях - это горизонтальное развитие евангельских сюжетов, продолжающие библейскую тему истории и времени, и вертикальная линия развития сюжетов - тема вознесения, тема мучеников. Любой христианский храм всегда ставился на мощах, можно сказать, на крови мучеников. Этот храм стоит на столбах, и поэтому в основном мы детей и погибших будем писать на столбах. Они будут выстраиваться друг над другом в белых одеждах в вертикальном ритме вознесения вверх. Получается христианский крест. Кроме того, в храме будут изображения небесного Иерусалима со сценами рая. Сама цветовая гамма, само настроение - все будет чрезвычайно радостно, можно сказать, райское настроение бесконечной божественной красоты. В чем-то цветовая гамма будет детская - белые, светло- зеленные, золотистые, лиловые и другие светлые цвета. По углам ритмы вертикали и горизонтали будут давать извилистые орнаменты, которые будут разливаться как музыка по всему храму. Но пока я это только предполагаю, надеюсь, что все получится.
- Трудоемкая ли это работа и сколько времени понадобится на воплощение всех этих идей в жизнь?
- Это огромный труд, я думаю, на все это нам понадобится 6-7 лет. Мы хотим изобразить всех погибших узнаваемыми - это уже огромная работа, плюс необходимо будет собрать материал, у нас сейчас немного фотографий и нам придется собирать фотографии остальных погибших. Помимо этого нужно будет советоваться с родителями, могут же быть недопонимания, почему человека изобразили именно в такой одежде, а не в другой. Тут очень много тонкостей, которые нам придется преодолевать. Все это будет очень непросто и поэтому не быстро. Кроме того, здесь же еще евангельские сюжеты, которые будут абсолютно необычные по цвету и по гамме, не имеющие никаких прямых аналогов, все это будет на ходу сочиняться, то есть идет творческий поиск. По ходу работы возникают идеи новых сценариев, сюжетных линий, когда бывшие заложники рассказывают о каких-то моментах из событий 2004 года, у нас возникают новые идеи и сюжет рисунка может полностью поменяться - все это образует живой творческий процесс и поэтому растянутость во времени крайне важна.
- Есть ли у вас пример того, что после рассказа бывших заложников о тех страшных событиях, Вы поменяли сюжет рисунка, и если да, расскажите о нем.
- Да, есть. Сюда приходила женщина с сыном, пообщавшись с ними и услышав очередную порцию ужасов тех событий, я понял, что здесь нужно изобразить больше чего-то светлого, доброго и красивого. Также узнал о том, что учитель физкультуры Иван Каниди отвел от детей автомат. После этого я нарисовал эскиз, где он стоит, жест его рук означает оградительный, а позади него стоят дети. То есть, когда узнаешь, как это все было, то возникают некие сюжетные линии, которые затем могут лечь в основу композиционных решений. Конечно, буквально иллюстрировать все события мы не будем, у нас все же изображения и Каниди, и детей будут радостными.
- Вы говорили, что это огромный труд, наверняка также огромные средства. Кто финансирует все эти работы?
- Деньги на мраморную конструкцию иконостаса, на престол, жертвенник и живопись с лицевой стороны собирало Авторадио во главе с Юрием Костиным. Уже на обратную сторону средств не было и я попросил своего очень хорошего друга Небойшу Янковича по возможности помочь храму. Он бизнесмен, серб по национальности, живет и работает в Москве. Мы с ним давно знакомы, реализовывали совместные проекты, и он согласился помочь. По сей день он один финансирует работы по росписи храма, так как других источников средств на сегодняшний день нет. Небойша необыкновенный человек - добрый, порядочный и очень православный. Он оказывает огромную поддержку многим монастырям, храмам и просто людям. Пока у нас есть средства на роспись части храма, дальше мы пока не знаем. Небойш говорит, что если сможет, то и дальше будет финансировать, но у него тоже не бесконечные ресурсы.
- Примерно какая сумма необходима для того, чтобы завершить роспись храма?
- Тут нужен комплексный подход. Помимо живописи нужно многое переделать, например, столбы, так, как они сейчас сделаны, не подходят для росписи. Нужно все ободрать и заново сделать. Также необходимо восстановить мраморный балкон, поменять двери, сделать на окнах витражи - тут снова подключилось Авторадио, они хотят собрать и на это деньги. Только на роспись со всеми материалами понадобится примерно 45 миллионов рублей. Кроме того, нужно делать генплан развития всей территории. Уже с полной уверенностью можно сказать, что у общины и у фонда, который строит этот храм, есть серьезные планы на то, что это будет не только приходской храм, но и культурный центр со всеми вытекающими. И уже приобрели достаточно большой участок. Для того, чтобы все это построить нужно привлекать хорошего архитектора, а это еще немалые дополнительные средства.
- Расскажите о себе, как Вы пришли в иконопись?
- Я сам родом из Пензы, закончил художественное училище. Как молодые художники, мы с другом писали картины, ничего при этом не зарабатывали. Денег совершенно не было, мы почти голодали. Это были годы перестройки. Я не был церковным человеком, даже не был крещен. И тогда я предложил своему другу пойти в церковь и попросить какую-нибудь работу. Пошли в наш пензенский храм, встретили священника и рассказали ему о своей проблеме. Он ответил, что мы пришли по адресу, отвел нас к себе и дал почитать книги. Этим священником оказался владыка Варсонофий, нынешний митрополит санктпетербургский. Тогда он был архимандрит у нас в Пензе. Нам стали давать какие-то небольшие работы, и примерно через год я начал расписывать свой первый храм. Это было в 1986-м году в Мордовии, в глухой деревне. А потом начался обычный путь - уже и на священника готовился, но потом впал в тоску, потому что хотел писать, я ведь художник... Как-то я увидел объявление, что в Московской духовной академии открылась иконописная школа. Я сразу поспешил к владыке и попросил его дать мне шанс поступить в академию. Так я начал учиться. Уже на втором курсе преподавал.
- Расскажите о ваших работах.
- У меня очень много работ, как в России, так и зарубежном. Они все очень разные. Я расписывал храмы на Украине, во Франции, Германии, в Италии, в Испании, в Бельгии. Во Франции я курировал создание русского православного культурного центра, который расположился примерно в 600 метрах от Эйфелевой башни. Там храм - огромное здание, есть обычная русская школа, выставочные залы, различные офисы, великолепный амфитеатр. Внутренний проект храма полностью мой, и там до сих пор ведутся работы. В Гер-мании в Гамбурге у меня давний проект, его я его очень люблю и веду. Сейчас у меня проблемы с визой, поэтому пока не могу туда выехать, но после нового года надеюсь продолжить там роспись. Также у меня несколько архитектурных проектов, я еще и как архитектор, проектирую храмы. Однако бесланский храм какой-то особый случай, особый в силу места.
Беседовала: Кристина СУРХАЕВА