Трамваи и горизонты
Говорят, невозможно прийти к горизонту. Но я уверен, если долго идти по трамвайным путям, можно удариться головой об солнце.
Вчера я опять платил за кредит. Самая легкая процедура в мире. Отдаешь деньги, унизительно стоишь пять минут, получаешь квитанцию, уходишь. Так легко и так отвратительно. Я уверен, что в аду ужасно. Там поджигают ступни и бьют штыками в бедра. Но никто бы из грешников не сменил эту муку, на улыбку милой девочки, выдающей вам бумажку об оплате. Ей невдомек, сколько жен ушло от мужей, сколько детей яростно трясут погремушкой, чтобы не слушать плач матери, сколько шей было сломано на веревке. Просто улыбка, полная любви и сострадания. Так улыбаются идиотам и старикам, которые ничего не слышат. К сожалению, я не старик.
- Это всё ты! Твоя вина!
- Ну, прости, ты вышла замуж за неудачника!
- Ты и твоя родня, проклятая!
- Ты на свою породу посмотри, лицемеры конченные!
Утром мне не нужен будильник. Но вечером нужна тишина.
Я сижу за столом. Пальцы бьют по буквам. Вокруг меня семья. Яркий искусственный свет больно бьет по вискам, из телевизора старчески и нелепо шутит вечно молодой Галкин. Отец курит на кухне, у него есть бесконечные сигареты, и нет работы. В городе мало вакансий для физиков-ядерщиков. А для сторожей их не существует вовсе.
Мама пытается уснуть под шум телевизора. Тяжелый выдался день. Она у меня человек искусства. Человек театра. И никакой-то там захудалый актеришка или зализанный режиссер. Нет, мама стирает костюмы, приводит в порядок зал. Именно благодаря ей спектакль живет. Мастер и Маргарита, Сирано Де Бержерак, Гроза – мама приложила руку к любой постановке. Будь я проклят любыми богами, если это не так.
Сестра мечтает о новом телефоне. Старый разбился, когда она с подружками бегала во дворе. Я об этом узнал с помощью детской азбуки Морзе. Долгая перестрелка глазами, загадочные вздохи, в конце концов, вопрос:
- А когда у тебя зарплата?
- В следующем месяце. А что?
- Ничего.
- Скажи.
- Ничего.
- Скажи, говорю.
- Да ничего.
- Телефон?
- Да.
Весь этот диалог как будто выстучан пальцем по столу. Азбука Морзе, не иначе. Алине сложно сказать это вслух. Ей двенадцать, но она уже знает, что такое кризис, кредиты, «экспресс-финанс» и «деньги в долг». Надеемся, выучится на экономиста. А неделю назад она доставала с верхней полки шкафа мамины сережки. В них вроде было турецкое золото, а значит, папа пойдет к барыгам и выручит немного денег. А там недалеко и мороженное. Не спрашивайте, почему так получилось. Возможно,виноват один плохой день. Как у Алана Мура.
- Найди работу, наконец!
- А ты думаешь, я не ищу?!
- Как меня это достало!
- Ты всегда можешь уйти!
- Да пошел ты!
- Рот свой закрой!
Вы можете делать вид, что бесконечно счастливы. Вам, наверное, поверят. Но любой, даже самый хиленький волк, запросто сдует ваш домик, если вы никогда не затыкали друг другу рты. Наш еще держится. Не сдается. Фундамент положен прочно. Но иногда я слышу, как скрепят половицы и протекает крыша.
- Алина, не плачь.
- Знаю, и что?
- Как и что?!
- Вот так. Ты не привыкла?
- Нет! Я устала! Устала!
- Я куплю тебе телефон!
- Да не нужен мне телефон!!!
Я не знаю, как работает метафизика, не знаю, как делятся атомы. Не удивительно, что как вылезать из дерьма, я тоже не знаю. Сегодня на город вновь упал ливень. Холодный, пугающий своим упорством. Я промок до нитки, но решил идти домой по трамвайным путям. Долго ковыляя, путая дорогу и жмурясь от холода, я открыл дверь дома и услышал. Отец и мама смеялись. Не знаю, кто это сделал, может проклятый Галкин.
- Ну, че там на счет телефона? – Спросила Алина.
Я улыбнулся. Говорят, невозможно прийти к горизонту. Но я уверен, если долго идти по трамвайным путям, можно удариться головой об солнце.
