В «берегах» домашнего насилия
«Хотае» считают запрет общественным организациям заявлять в полицию о случаях домашнего насилия «попыткой удержать домашнее насилие в «берегах» дел частного обвинения».
Депутаты Госдумы в поправках к законопроекту о домашнем насилии предложили запретить общественным организациям, занимающимся вопросами семейно-бытового насилия, без согласия жертвы информировать правоохранительные органы о случаях домашнего насилия, сообщает РБК. Члены общественного движения «Хотае» считают эти поправки «попыткой удержать домашнее насилие в «берегах» дел частного обвинения», ведь женщинам очень часто «бывает страшно или стыдно обратиться в полицию».
Общественное движение «Хотае» было создано в Северной Осетии после резонансного убийства Регины Гагиевой ее бывшим мужем.
На прошлой неделе в Совете Федерации прошло заседание рабочей группы по подготовке законопроекта о домашнем насилии, к которому депутаты Госдумы подготовили замечания и поправки. Согласно одной из поправок, депутаты предложили запретить общественным организациям, занимающимся вопросами семейно-бытового насилия, без согласия жертвы информировать правоохранительные органы о случаях домашнего насилия. Как считают авторы поправок, «подобного рода «обязанность» приведет к нарушению прав лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию».
«Это не что иное, как попытки удержать домашнее насилие в «берегах» дел частного обвинения, не позволяя им становиться делами публичного обвинения. Чем это плохо? Пострадавшие не всегда могут адекватно оценивать ситуацию, - говорит руководитель проекта «Хотае» Агунда Бекоева. - Часто это бывают люди с надломленной психикой, с искаженным восприятием реальности. Годы издевательств и побоев не могут пройти для человека бесследно. Часто им бывает страшно или стыдно обратиться в полицию, или они не знают, как это сделать».
Депутаты Госдумы также внесли в законопроект и понятие «преследование», где под ним понимается - «неоднократные угрожающие действия, направленные на пострадавшего вопреки его воле, выражающиеся в поиске пострадавшего, ведении устных, телефонных переговоров, вступлении с пострадавшим в контакт через третьих лиц либо иными способами, посещении места работы, учебы пострадавшего, а также места его проживания, в том случае, если пострадавший находится не по месту совместного проживания с нарушителем».
Законопроектом предлагают ввести защитные предписания, которые запрещают преследователю приближаться к жертве. Их могут выдавать на 30 дней или на год. В случае первого нарушения будет предусмотрена административная ответственность, а при повторном нарушении — уголовная.
По словам Агунды Бекоевой, отсутствие понятия «преследование» в российском законодательстве является «гигантским пробелом».
«Нам в «Хотае» регулярно поступают письма от пострадавших девушек, в которых они жалуются на то, что их преследуют. В лучшем случае это бывают назойливые ухажеры, которые подкарауливают девушек у дома, у места учебы или работы, выслеживают в общественных местах, заваливают странными письмами, смс и звонками. Но чаще это бывают бывшие мужья, угрожающие расправой, - говорит она. - И даже те пострадавшие, которые добились уголовного наказания для агрессоров, не чувствуют себя в безопасности. Через 5-7 лет агрессор выйдет на свободу, и ничто не запретит ему приближаться к своей жертве».
О законопроекте
В Госдуму законопроект о домашнем насилии впервые был внесен в 2016 году, однако, тогда он не прошел и первого чтения. До 2017-го побои «в отношении близких лиц» фигурировали в ст. 116 Уголовного кодекса, но два года назад Владимир Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье, разработанный сенатором Еленой Мизулиной. Закон перевел побои близких родственников из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения в случаях, когда такой проступок совершен впервые. Мизулина утверждала, что возможность уголовного наказания за побои родственников может нанести «непоправимый вред семейным отношениям».
Летом 2019 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) направил Правительству РФ вопросы по делам еще четырех россиянок - Натальи Туниковой, Елены Гершман, Ирины Петраковой и Маргариты Грачевой, которые пожаловались на неспособность властей защитить их от домашнего насилия и дискриминации.
Наталью Туникову регулярно избивал гражданский партнер; когда он попытался сбросить ее с 16-го этажа, женщина ударила его ножом. Суд признал ее виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, но позже амнистировал. Елена Гершман пережила девять эпизодов тяжелых избиений со стороны бывшего супруга, из-за декриминализации домашнего насилия ей отказали в возбуждении уголовного дела. Также бывший муж похитил у нее маленькую дочь, вывез в другую страну и полтора года не давал им видеться. Ирину Петракову избивал и насиловал муж; он продолжал ее преследовать и бить даже после развода — однажды нанес женщине побои прямо на выходе из зала суда. Его приговорили к общественным работам, но позже и это наказание было отменено. Самое известное дело из четырех — история Маргариты Грачевой. Муж избил ее, когда она предложила развестись. Полиция не отреагировала на жалобы женщины, после этого супруг вывез ее в лес, где топором отрубил кисти рук. Мужчину приговорили к 14 годам колонии строгого режима.
Суд спросил, существует ли в России «законодательная база для наказания за все формы домашнего насилия и обеспечения гарантий для жертв». Также ЕСПЧ интересовался, признают ли российские власти серьезность и масштабы проблемы домашнего насилия и связанной с ним дискриминации женщин. Последний вопрос в списке: есть ли в стране системная проблема нарушения прав женщин, и требует ли она общих мер?
Как сообщает «КоммерсантЪ», в ответном документе, подписанном заместителем министра юстиции РФ Михаилом Гальпериным, говорится, что «посягательство на физическое лицо карается независимо от пола потерпевшего и от того, было ли оно совершено членами семьи, партнерами или третьими лицами». Авторы ответа признают, что в России домашнее насилие «никогда не рассматривалось в качестве отдельного преступления», но указывают, что УК и КоАП РФ «содержат более 40 уголовных и не менее пяти административных положений, касающихся различных актов насилия в отношении личности». В качестве примера они приводят «умышленное причинение вреда здоровью» различной тяжести, «нанесение побоев», «пытки» и другие статьи кодексов.
Правительство признает, что «явление насилия в семье, к сожалению, существует в России, как и в любой другой стране», но подчеркивает, что «масштабы проблемы, а также серьезность и масштабы его дискриминационного воздействия на женщин в России достаточно преувеличены». Говоря о дискриминации, авторы документа делают неожиданный вывод: «Даже если предположить, что большинство лиц, подвергающихся насилию в семье в России, на самом деле являются женщинами (хотя никаких доказательств этого утверждения не существует), логично предположить, что жертвы мужского пола больше страдают от дискриминации в таких случаях. Они находятся в меньшинстве, и от них не ожидается просьб о защите от жестокого обращения со стороны членов семьи, особенно, если они страдают от лица противоположного пола». Также в документе говорится, что по статистике о насильственных преступлениях, повлекших тяжкие последствия для здоровья или смерть, «большинство пострадавших являются мужчинами»
Автор: Кристина СУРХАЕВА
