Когда Марина Губаева помогла первой малообеспеченной семье, то совершенно не пыталась изменить себя или мир вокруг. Просто отдала лишние вещи тем, кому они были нужнее. Поддержала одну семью, потом другую. А через некоторое время поняла - оказывать помощь людям стало необходимостью, говорит: «Душа просит». Шесть лет благотворительного опыта научили многому – «распознавать» по-настоящему нуждающихся, оказывать грамотную психологическую поддержку и, главное, понять саму природу нищеты. Попробуйте делать добро, предлагает Марина Губаева, но сразу предупреждает: особой благодарности не ждите, подавляющее большинство воспринимает его как должное.
- Еще недавно благотворительность казалась прерогативой богатых. Но в последнее время все чаще среди тех, кто оказывает помощь другим, – люди со средним заработком. Как считаете, почему? Общество доросло до понимания - не обязательно иметь крупные суммы, чтобы жертвовать?
- Нет, еще не доросло, не потому что общество жадное или плохое. И дело совсем не в деньгах – в отношении. Еще потребуется много времени, чтобы изменить отношение людей к благотворительности в целом. Учиться «отдавать» нужно с детства и тогда это не будет восприниматься как что-то особенное. В Осетии очень много людей, готовых поделиться «своим» для благополучия другого, но их все равно недостаточно, чтобы говорить обо всем обществе.
- Как Вы стали помогать нуждающимся?
- Я долго жила в Москве, потом вернулась в Осетию, в отчий дом в Алагире. Здесь остались кровати, шкафы, мамина посуда - дом был полная чаша. Начала делать ремонт и стала отдавать соседям вещи, которые мне не пригодятся, а им нужны. Получилось так, что в доме, куда я отдавала свою мебель и вещи, тоже сделала небольшой ремонт – в семье восемь детей и страшная нехватка денег. Гдето побелили, где-то покрасили, в общем, привели жилье в порядок. Встречает меня другая соседка, у нее девять детей: «Марина, всем раздаешь, а нам нет». «Не переживай, - отвечаю, - и на вас хватит», - отобрала белье, кое-какие вещи, принесла ей и поняла, что без косметического ремонта там жить невозможно. Сделала ремонт и ей. Не то чтобы я доросла до благотворительности, просто увидела, как плохо живут люди, и захотелось поделиться. С этого все и началось. Через несколько дней позвонила девушка, говорит, что живет через две улицы от меня и ей нужна помощь. Мне не захотелось ее огорчать, стала думать, что еще могу отдать – собрала подушки, одеяла и отправила.
С тех пор прошло шесть лет. Благотворительность – это иногда даже не про деньги, а про то, чтобы встать рядом, когда человеку тяжело. У многих сложные жизненные ситуации: денег нет, работы, есть нечего, дети не одеты, люди в страшные депрессии впадают. Меня попросили помочь одной семье, очень бедно живут, еще и погорельцы. В доме невыносимая грязь и вонь, отец и мать подвыпившие, я сразу поняла - здесь не внешнюю грязь надо вычищать, а внутреннюю. Взяла их под свой контроль, купила им краски, ламинат, заставила их покрасить все, побелить, убрать. Прошло больше года – у них чисто, аккуратно, не пьют. Дети прекрасные - Астан и Алим - и хорошо учатся.
- Сколько судеб за это время прошло через Ваши руки?
- Сначала записывала обращения, потом звонила знакомым. К примеру, так: «Ира, я знаю, что у тебя есть лишние занавески, покрывало, ты делала ремонт, куда кровать дела, диван?» Знакомые перечисляли, что они готовы отдать, а я записывала, потом раздавала малоимущим.
Когда счет таких обращений дошел до 350, перестала их записывать. Сначала это были семьи, проживающие в Алагирском районе, потом из Ардона стали звонить, Дигоры. Я всегда приезжаю в семью посмотреть, действительно ли она нуждающаяся, много стало мошенников. Могу сказать - через мои руки прошли сотни неблагополучных семей.
- Бывает так, что и Вас, побывавшую в очень бедных семьях, что-то особенно поражает?
- Была такая семья, большая, семеро детей. И можно сколько угодно рассуждать на тему: «зачем нужно было нищету плодить?», но эти дети уже родились, им нужно есть, пить, их нужно воспитывать. Привезла им продукты и стала ругать за то, что не убрано в доме. Старший сын Сашка, семнадцатилетний парень, худенький такой, на нем черная куртка на пять размеров больше и неимоверно большая обувь, стоял в комнате, смотрит на меня, а в глазах нет ничего, пустота. Я отдала продукты, а уйти не могу. Не отпускают глаза эти. Посадила его на разваленное кресло, а он мне говорит: «Не садитесь, там грязно». Я говорю: – «Саш, грязно не там, грязно у человека бывает в душе, как у тебя сейчас. Рассказывай, что с тобой». Он не сразу доверился. Позже мы приезжали к ним помочь убраться. И я узнала, что к 17 годам у него уже дважды была попытка суицида, от безысходности, от невозможности что-то изменить. Стала общаться с этим парнем. Прошло уже три года, я счастлива и горда тем, что убедила парня – он сможет устроиться на работу и жить другой достойной жизнью.
—
Благотворительность – это иногда даже не про деньги, а про то, чтобы встать рядом, когда человеку тяжело.
У многих сложные жизненные ситуации: денег нет, работы, есть нечего, дети не одеты, люди в страшные депрессии впадают.
—
- Задумывались когда-нибудь, почему у нас так много бедных?
- Не буду сейчас говорить об экономической неустроенности, безработице и так далее, все это, конечно, есть, но подавляющее большинство моих подопечных за гранью нищеты по своей вине. Приведу пример: в семье трое детей, один ребенок-инвалид, получают пенсию по инвалидности, есть машина. Спрашиваю отца семейства, почему хотя бы в такси не идет работать. Сказал, чтобы отремонтировать машину, нужно две тысячи. Дала ему эти деньги, позвонила хозяину фирмы такси, попросила взять его на работу. С тех пор работает. К чему я о них рассказала, они, как и большинство, привыкли так жить, сегодня один фонд поможет, завтра - другой. К сожалению, я пришла к выводу: 70% малоимущих по своей воле и вине живут так бедно, не пытаясь выбраться из порочного круга нищеты, они привыкли просить, а не зарабатывать хоть какие-то деньги.
- Но ведь это сознание человека, и если таких людей много, значит с ними надо как-то работать. У Вас же получилось убедить кого-то пойти на работу.
- Здесь слово «убедить» не подходит. Человек 30 я именно заставила устроиться на работу и помогла им эту работу найти. И проблема в том, что, как правило, речь идет о многодетных семьях. Из восьми детей как минимум двое останутся такими же трутнями, как их отцы, остальные, может быть, смогут вырваться из нищеты. И с такими людьми, безусловно, нужно проводить определенную работу. Может быть, службы какие-то нужно создать, молодежные организации подключить, в каждом районе депутаты есть, которые должны обратить внимание на эту проблему. Ведь психология «нищего» передается из поколения в поколение, и семья, где родители не хотят и не привыкли работать, растит таких же детей.
В своих социальных сетях Марина не показывает тех,
кому уже успела помочь, но всегда делится с подписчиками
процессом сбора необходимой помощи для нуждающихся семей
- Если брать Вашу личную статистику, скольким семьям в месяц Вы помогаете?
- По-разному бывает, около 40-50 семей. Вот, к примеру, сегодня мне уже написали пять человек. Конечно, не всем из них помощь реально нужна, но я привыкла каждый случай проверять лично.
- Людей, готовых чем-то пожертвовать в пользу бедных, много?
- У меня есть постоянные спонсоры, как правило, не называют свое имя и не афишируют деятельность. Есть магазины, которые делятся своим товаром на постоянной основе, мои знакомые, друзья. И далеко не все мои друзья и знакомые сразу стали помогать. Сначала крутили у виска, говорили, что у меня не все в порядке с головой, но со временем поняли, как это важно и серьезно. И подключились. Остались, конечно, «скептики», но даже они сломили оборону.
К слову, у меня есть очень богатая подруга, которая всегда недоумевала, говорила, что смотрит мои публикации в соцсетях и не понимает, как я вообще в эти дома могу заходить. Однажды я убедила ее пойти со мной, когда везла помощь одной из своих подопечных. Мы вышли, она села в машину, открыла кошелек, достала деньги со словами: «Поехали, купим краску, линолеум, дети у них такие хорошие, хочется, чтобы они жили в хороших условиях». Вот так. Добро на самом деле очень заразительно. Но хотелось бы, конечно, чтобы этот вопрос решался не на уровне благотворителей, а была государственная политика, с помощью которой проблемы этой категории людей решались профессионально и системно.